Зрелость

Близится вечер...
И женщина следит, с нарастающей болью в душе угадывает во все еще голубом небе первые, аметистово-розовые отблески грядущего заката.
В прошлом осталось детство - палево- розовое утро, нарастающий день, не ведающий, что он, возможно, последний.
И юность, опаляющая все вокруг расточительным, жарким полднем, и верящая, что молодость бесконечна и тяготящаяся самою собой - переизбытком сил и малостью понимания, куда бы её применить.
И уверенная, переходящая море вброд, если надо, сила - когда знания и опыт, как зорошо обученное и свежее войско штурмом ли, осадою ли берет крепость за крепостью.
Осталась мудрость, состоящая в обладании подробнейшим реестром собственных слабостей и способов их преодоления, а также в виртуозном владении обширным арсеналом решений разнообразнейших задач. Дева, возлюбленная, амазонка мало-помалу становится Праматерью.
Вечереет. Розовеющие облачные перья - как непрошенные морщинки у глаз.
Но день еще не окончен, еще много осталось времени до того момента, когда неотвратимая ночь скроет гордую кошачью стать и по-змеиному мудрый взгляд Старшей.
Еще будет закат, и будет он ярок, как лебединая песня, как последняя, самая жаркая любовь. Закат, так трагически, так предательски и соблазнительно похожий на рассвет.

Комплект сделан ударно-сталинскими темпами в подарок одной очень хорошей женщине, которой совсем недавно исполнилось... сколько-то там лет Самою трудной частью работы было, как всегда, придумать, что и из чего делать. В бездонных хомячьих закромах был обнаружен пакетик с перламутрово-золотистой смесью, к которой была примешана значительная часть странного лилового бисера слегка потертого вида. Собственно, смесь была куплена скорее по ошибке и сгоряча отвергнута именно из-за этой лиловой примеси. Но бисер оказался на редкость сговорчивым - подстраивался под многие оттенки. В тех же закромах были выкопаны гранёные чешские бусины цвета... производитель обозначил его как "землистый", но по-моему, он ни черта не тянет в цвете раухтопаза

Кулон можно отстегнуть и носить отдельно, как брошь.